Комиссия по помилованию Ярославской области работает с 2002 года, но раньше она зачастую рассматривала личные дела заключенных, подавших прошения, заочно. Теперь же упор сделан на выездные заседания. Оказалось, это многое меняет. 

Подъезжающих к исправительной колонии №8, которая находится в микрорайоне Резинотехника Ярославля, встречает дружное «га-га-га»: прямо перед КПП – небольшой пруд, на берегу которого чистят перышки упитанные гусаки и гусыни, сканируя внимательным взглядом оказавшихся в поле зрения. Чуть что не так – поднимают такой галдеж, что, кажется, и за километр услышишь. Может, их и разместили здесь в качестве своего рода зоо­часовых, памятуя хрестоматийную историю про то, как гуси Рим спасли? Но шутки шутками, а члены региональной комиссии по вопросам помилования убедились: птичник на территории колонии процветает, одних гусей уже – целое стадо. Ухаживают за ними заключенные. Как и за кроликами, свиньями.

– А хотите, я вас к Черчиллю провожу? – радушно предлагает парень в арестантской робе.

– А разве он у вас здесь сидит? – то ли не расслышав, то ли не разобравшись, удивляется кто-то из гостей.

– Нет, он не сидит – он «заботится о будущих поколениях», – отвечает шутник, явно намекая на крылатую фразу британского премьера, неоднократно заявлявшего о необходимости такой заботы.

Оказалось, Черчиллем зовут здешнего хряка-производителя, с которым здесь связывают надежду на увеличение свиного поголовья с нынешних 89 до 300 и более.

Тепличное хозяйство тоже растет.

– Четыре года назад мы начинали с одной теплицы, сейчас их у нас 22 общей площадью около 500 квадратных метров. Круглогодично выращиваем огурцы, помидоры, зелень, которая идет в первую очередь на стол заключенным, – на правах хозяина объясняет заместитель начальника ИК №8 Александр Дьячков.

В теплице жарко, как в тропиках. Сочный урожай убирают тоже осужденные.

– Огород мы будем расширять. Вон там, на месте снесенного старого производственного корпуса, разобьем новые грядки, – объявляет крепкий хозяйственник.

Он отмечает, что из промышленных отраслей удалось сохранить лишь деревообработку, сапожное и швейное дело.

– К нам пришли предприниматели с предложениями о сотрудничестве. У них сырье и технологии – у нас помещения и рабочие руки. Сотрудничество – взаимовыгодное. Когда-то здесь работали и сборочные производства, но позднее они пришли в упадок и были ликвидированы. Вряд ли когда-нибудь их удастся восстановить, – сожалеет Александр Анатольевич.

Но деревообработка доказала конкурентоспособность, сапожная мастерская обеспечена заказами, как и швейная отрасль.

– Выпускаем не только одежду и обувь по госзаданию для системы Федеральной службы исполнения наказаний, но и пуховики, плащи для предприятий нефтегазовой сферы. Оборот одной только «швейки» – свыше миллиона рублей, – гордится Александр Дьячков.

По его словам, несколько лет назад колония была убыточной, а сейчас она прибыльная. Более половины отбывающих наказание трудоустроены. Отказаться от работы не возбраняется, но тогда на положительную характеристику администрации колонии при подаче ходатайства об условно-досрочном освобождении можно не рассчитывать. Труд снова, как в былые годы, считается средством исправления совершившего преступление. И это правильно. По­этому многие здесь прошли в производственном училище при ИК-8 профессиональную подготовку и получили востребованную специальность (автомеханика, повара, оператора швейного оборудования, оператора котельной или другую). К примеру, Андрей Никитин и его нынешние коллеги-повара ловко управляются с габаритными кастрюлями и их аппетитным содержимым. Сегодня на обед борщ и рыба с гарниром из припущенных кабачков. Судя по тому, что все съедается практически без остатка, все это вкусное, сытное. Ощущение – как будто находишься в обычной городской столовой – разве что остро наточенные ножи не лежат свободно на столе, а висят на специальных цепочках, к которым приделаны внушительные замки.

– Вообще-то я водитель, но здесь освоил профессию повара, – говорит Андрей Никитин. – Вряд ли она станет основной, но в жизни такой навык явно не будет лишним. Тем более что готовить я люблю.

В прачечной идет стирка. Ответственный за блок загружает белье в огромные стиральные машины. Сушка, глажка – тоже автоматические. У колонии своя столовая. Своя баня (без бассейна, конечно, но в остальном вполне цивильная, вся в новой плитке – не в каждой деревне или студенческом общежитии такая имеется). Своя поликлиника, пожарная часть. В жилых корпусах – почти армейский порядок.

Но все же жить за колючей проволокой, конечно, не то, что на воле. Поэтому осужденные подают прошения о помиловании. Комиссия, а в состав входят 18 человек – представители общественных и ветеранских организаций, адвокатуры, граждане, имеющие безупречную репутацию и пользующиеся авторитетом, их рассматривает и выносит свое заключение. А окончательное решение принимает президент страны.

– Основной принцип при рассмотрении дел – гуманность. Члены комиссии задают разные вопросы, выясняют социальные связи осужденного, возможности трудоустройства и перспективы после освобождения. Проводится комплексная оценка ситуации, далее при положительном решении комиссия готовит заключение о целесообразности предоставления помилования, – рассказал председатель комиссии по помилованию, директор департамента региональной безопасности Ярославской области Михаил Соловьев.

За последние 17 лет из расположенных на территории региона учреждений ФСИН было подано свыше тысячи прошений. Помиловал глава государства 12 человек. Во внимание принимается все: по какой статье осужден заключенный, как он отбывает наказание, получал ли ранее от государства шанс на смягчение наказания и как его использовал.